Недавно Life.ru сообщил, что иностранному военнослужащему по имени Илдирим (Ильдырым -ред.) из Азербайджана, лишившемуся всех конечностей в ходе боевых действий, изначально отказались выдавать российский паспорт. Причина прозвучала абсурдно и жестоко одновременно: для оформления документа нового образца требовались биометрические данные, включая отпечатки пальцев, которые физически невозможно было снять у человека без рук. Формальная процедура оказалась важнее человеческой судьбы. По информации издания, мужчина приехал в Россию из Азербайджана и в 2024 году подписал контракт с Министерством обороны РФ. Он участвовал в боевых действиях, получил тяжелейшие ранения и лишился не только здоровья, но и всех документов. В результате человек оказался в полном правовом вакууме. Несмотря на то, что участие в СВО формально дает право на упрощенное получение гражданства, российская бюрократическая машина отказалась признавать очевидную реальность. Без паспорта он не мог получить положенные выплаты, доступ к медицинской помощи и высокотехнологичному протезированию, фактически оставаясь брошенным системой, ради которой пожертвовал всем. Лишь после того, как история получила широкий общественный резонанс и стала предметом обсуждения в СМИ, ситуация сдвинулась с мертвой точки. Паспорт был выдан - не как следствие последовательной правовой процедуры, а под давлением общественного мнения. Этот эпизод наглядно продемонстрировал, как в действительности работает российская система: пока человек нужен - он «герой», как только он становится обузой - о нем предпочитают забыть. Случай Ильдырыма - не исключение, а симптом более масштабного явления. Участие азербайджанцев в СВО происходит по нескольким направлениям, различающимся по формальному статусу, но сходным по конечному результату. Во всех случаях риски, потери и последствия перекладываются на самих людей, тогда как государство-инициатор конфликта снимает с себя обязательства. Часть азербайджанцев, участвующих в боевых действиях на стороне России, действительно являются гражданами РФ. Многие из них - выходцы из семей мигрантов, родившиеся или выросшие в России. Формально они подпадают под российское законодательство, но фактически оказываются в роли пушечного мяса в войне, ставящей под угрозу их безопасность. Другая, более уязвимая категория - трудовые мигранты. Именно здесь наиболее ярко проявляется цинизм российской политики. Люди, находящиеся в зависимости от работодателей, полиции и миграционных служб, сталкиваются с навязанным «выбором», в котором нет альтернатив: депортация, уголовное преследование или фронт. Подписанные в таких условиях «контракты» не имеют ничего общего с добровольным решением и по своей сути являются формой принуждения, прикрытого юридическими формулировками. Особую тревогу вызывает участие в СВО ветеранов 44-дневной войны. Людей, которые уже прошли через боевой опыт, защищали территориальную целостность Азербайджана и получили статус гази, втягивают в чужую войну, подменяя понятия и эксплуатируя психологические травмы, социальную неустроенность и финансовые трудности. Это пересечение моральной границы, за которой начинается откровенная эксплуатация человеческого ресурса. Участие гази и ветеранов в этой войне является категорически недопустимым. Это не только политический или правовой вопрос - это вопрос национального достоинства. Люди, воевавшие за свою страну, не должны становиться инструментом в руках другого государства, ведущего агрессивную войну. Здесь необходима четкая и однозначная позиция общества. Молчание или попытки «понять мотивы» лишь легитимизируют практику, при которой человеческая жизнь обесценивается. Формально Россия отрицает использование наемников. Однако реальная практика говорит об обратном. Когда иностранцев и мигрантов вовлекают в войну через давление, обещания гражданства, социальных льгот или освобождения от уголовной ответственности, речь идет о скрытом наемничестве, замаскированном под «контрактную службу». История Ильдырыма окончательно разрушает миф о «социальных гарантиях»: потеряв все, человек оказался не нужен системе. Паспорт превратился не в право, а в предмет торга. Важно подчеркнуть и правовой аспект. Вступление граждан Азербайджана в состав вооруженных формирований на территориях других государств и участие в боевых действиях прямо запрещено действующим законодательством Азербайджанской Республики и влечет за собой уголовную ответственность. Попытки представить такую вербовку как «личный выбор» являются манипуляцией, направленной на обход закона и моральных норм. Речь идет не о частной инициативе, а о сознательном вовлечении граждан Азербайджана в вооруженный конфликт, не имеющий к их стране никакого отношения, но несущий тяжелые правовые и человеческие последствия. На этом фоне встает вопрос о действиях внутри самого Азербайджана. Очевидно, что политика и санкции в сфере борьбы с наемничеством должны быть ужесточены. Речь идет о четких правовых сигналах: участие в чужих войнах, особенно по линии принуждения и вербовки, не может оставаться в серой зоне. Необходимы профилактическая работа, правовая оценка вербовочных схем, сотрудничество с международными структурами и защита прав граждан Азербайджана за рубежом, включая активное использование консульских механизмов. История бойца, оставшегося без рук, без ног и без паспорта, - это не гуманитарная драма в вакууме. Это предупреждение. Она показывает, что за риторикой о «братстве», «общем прошлом» и «защите прав» скрывается холодный расчет и готовность использовать людей до последнего, а затем списать. Россия заманивает, принуждает и использует мигрантов, иностранных граждан и собственных граждан как ресурс. Когда этот ресурс исчерпан, он становится проблемой. Ильдырым получил паспорт лишь потому, что его история стала неудобной для системы. Сколько подобных историй остаются неизвестными - вопрос риторический. Именно поэтому сегодня важно говорить об этом открыто, жестко и без иллюзий. Потому что за каждым таким случаем стоит человеческая жизнь, сломанная судьба и ответственность тех, кто эту войну ведет, и подпитывает ее чужими руками и жизнями.
